Bitwise CIO: 2026 год будет очень сильным; ICO вернутся

Подкаст: Empire

Дата выхода: 8 декабря 2025 года

Гость: Инвестиционный директор (CIO) Bitwise Мэтт Хуган

Перевод и редакция: BitpushNews

Данный материал подготовлен на основе последнего выпуска криптоподкаста Empire «Institutional Flows Will Overpower the 4-Year Cycle». Гостем стал инвестиционный директор (CIO) Bitwise Мэтт Хуган.

В выпуске Мэтт подробно обсуждает такие ключевые темы, как «ослабляет ли влияние четырехлетний цикл Биткоина», «ускорение институционального притока капитала», «реальны ли риски вынужденных продаж биткоина у MicroStrategy» и другие. Он также делится своим взглядом на спор Хасиба и Санти о валюации L1-сетей и размышляет о драйверах роста крипторынка на следующем этапе.

(Ниже — основные выдержки интервью)

Q1: В последнее время на рынке сильная волатильность, особенно по выходным часто наблюдаются резкие падения. Как вы это объясняете?

Мэтт Хуган:

Краткосрочные колебания сами по себе мало о чем говорят, но за последние несколько месяцев действительно сложился своеобразный «режим паники по выходным». Крипторынок торгуется круглосуточно и круглый год, а люди не могут не спать весь год, поэтому ликвидность по выходным естественно ниже. К тому же важные макроэкономические новости часто публикуются в пятницу днем, и рынку приходится их оперативно отыгрывать, что усиливает волатильность по выходным.

Я не считаю, что это говорит об изменении фундаментальных факторов. На самом деле мы обсуждаем рынок, который в этом году в целом находится в боковом тренде, но эмоции разогнаны так, будто произошел обвал. Многое из напряжения инвесторов — просто из-за того, что «по выходным часто случаются неприятности». Это не сигнал долгосрочного тренда.

Q2: С макроуровня — как вы оцениваете рынок 2025–2026 годов? Сохраняет ли значение четырехлетний цикл?

Мэтт:

Я уже много раз говорил, что так называемый «четырехлетний цикл» по сути себя изжил. Раньше он работал из-за совокупности определенных факторов, а сейчас их влияние значительно снизилось.

Шок от халвинга оказывает все меньшее влияние; процентные ставки сейчас в фазе снижения, что полностью отличается от предыдущих «годов коррекции» (2018, 2022); системные риски, приводившие к масштабным распродажам в прошлых циклах, также заметно снизились. То есть те силы, которые исторически формировали циклы, ослабли.

Зато с другой стороны усиливается другой фактор — институциональный капитал. За последние полгода такие гиганты, как Bank of America, Morgan Stanley, UBS, Wells Fargo и другие начали открывать доступ к криптоактивам, общий масштаб — более 15 трлн долларов. Это долгосрочный, десятилетний тренд, способный перекрыть эффект четырехлетних циклов.

Поэтому я могу сказать совершенно определенно: я не считаю, что 2026 год будет годом падения, наоборот — ожидаю очень сильный рынок.

Q3: Вы упомянули, что многие «старые держатели» не продают монеты напрямую. Откуда же тогда поступает давление продаж?

Мэтт:

Многие OG-инвесторы за последние годы не продавали биткоины напрямую, поэтому в ончейне не видно «движения старых кошельков». Но они создают эквивалентное давление другим способом — через covered call (продажа покрытых колл-опционов).

Это выглядит так: инвестор не хочет продавать биткоины, чтобы не платить налоги, но хочет фиксировать прибыль — он передает биткоины в залог и выписывает опционы, получая доход 10–20% годовых. По сути, он «продает» рынку будущий рост за премию, что эквивалентно частичной продаже, но на ончейне это не видно как движение старого адреса.

В Bitwise такие продукты набирают очень быстрый оборот, и мы не единственные на рынке. По моим оценкам, на рынке уже может накапливаться скрытое давление на продажу на миллиарды долларов именно через такие структурные инструменты.

Q4: Есть ли у MicroStrategy реальный риск вынужденной продажи биткоинов? Почему рынок так этого опасается?

Мэтт:

Волноваться совсем не о чем. Я даже считаю, что это недоразумение.

Годовые расходы MicroStrategy на обслуживание долга — около 800 млн долларов, при этом на счетах компании 14,4 млрд долларов, этого достаточно на следующие 18 месяцев. Общий долг — около 8 млрд долларов, а рыночная стоимость биткоинов на балансе — более 60 млрд долларов. Более того, ближайший срок выплаты по долгам — 2027 год.

Если только биткоин не упадет на 90%, никакой вынужденной распродажи не будет. А если такое падение произойдет, вся отрасль окажется в худшем положении, чем MicroStrategy.

Поэтому вопрос не в том, «будут ли они продавать», а в том, что «они могут покупать меньше, чем раньше». Вот что действительно влияет на рынок.

Q5: Вы больше опасаетесь давления продаж со стороны каких компаний или игроков?

Мэтт:
Если говорить языком «миссионеров и наемников»:

• Миссионеры (например, Сэйлор) — практически не будут продавать.
• Наемники (малые компании, копирующие MicroStrategy) — со временем уйдут с рынка, но их масштаб слишком мал, чтобы вызвать системный шок.

Q6: О чем чаще всего спрашивают крупные финорганизации на ваших встречах?

Мэтт:

Сейчас у меня уходит огромное количество времени на общение с институционалами. Их вопросы очень базовые: почему биткоин имеет ценность? Как его оценивать? Какова корреляция с другими активами? Какую роль он может играть в портфеле?

Важно понимать — институциональные решения принимаются очень медленно.
В среднем клиент Bitwise проходит 8 встреч до реальной покупки, а встречи могут быть раз в квартал, поэтому становится понятно, почему, например, Гарвард только сейчас увеличил долю биткоина в портфеле — от старта изучения ETF до финального одобрения прошел ровно год.

Такие гиганты, как Bank of America, управляют 3,5 трлн долларов. Даже если они вложат 1%, это уже 35 млрд долларов — больше, чем текущий чистый приток во все биткоин-ETF.

Поэтому я и говорю: институциональное принятие — главный драйвер рынка на ближайшие годы.

Q7: Почему финансовые советники (FA) так медленно принимают криптоактивы?

Мэтт:
Потому что их задача — не максимизировать доходность портфеля, а:

«Избежать увольнения клиентом из-за убытков.»

Если бы FA вложили деньги клиента в биткоин в 2021 году, а в 2022-м случился крах FTX и просадка на 75%, их бы сразу уволили.
AI-акции (например, Nvidia) тоже могут падать на 50%, но там нарратив — «это будущее», а вокруг крипты до сих пор много скепсиса в СМИ, поэтому риск увольнения для FA выше.

По мере снижения волатильности, укрепления нарратива про стейблкоины и токенизацию реальных активов (RWA), криптоактивы становятся все более «приемлемы для профессиональных советников».

Q8: Как вы объясняете институционалам различия между Эфириумом, Solana и другими L1?

Мэтт:
Стратегия проста:

1. Сначала подчеркиваю различия (технология, скорость, стоимость транзакций, подход к дизайну)
2. Затем советую «купить по чуть-чуть всех»

У среднестатистического советника на изучение портфеля в неделю уходит 5 часов, из которых на крипто — 3 минуты.

Мэтт говорит:

«Если у меня всего три минуты в неделю на изучение крипты, я никогда не смогу выбрать победителя среди сетей. Самое разумное — диверсифицировать.»

С точки зрения понятности:

• Uniswap, Aave — самые понятные, это «децентрализованный Coinbase» или «криптобанк для кредитования»
• Chainlink тоже очень популярен среди институционалов, потому что его легко объяснить:

«Chainlink — это Bloomberg терминал для блокчейна.»

Q9: Как вы оцениваете спор Хасиба и Санти о валюации L1?

**(Примечание Bitpush: **Хасиб Куреши — партнер венчурного фонда Dragonfly Capital, сторонник долгосрочного подхода, считает, что рынок серьезно недооценивает будущий объем транзакций и сетевые эффекты L1, и что оценивать их по текущим метрикам — значит недооценивать долгосрочный потенциал.

Санти Сантос — криптоинвестор и исследователь, сторонник более традиционного, финансового подхода к оценке, считает, что в итоге L1 должны оцениваться по реальным показателям дохода, комиссий и экономической ценности, и что сейчас часть L1 переоценивает свои перспективы.)

Мэтт:

Я считаю, что они оба правы, но делают акцент на разном.

В долгосрочной перспективе я ближе к мнению Хасиба. Сейчас мы слишком скромно оцениваем масштаб будущих транзакций, экономической активности и частоты расчетов в сетях. Например: почему зарплата выплачивается раз в две недели? Ведь можно платить по часам или минутам, и это приведет к экспоненциальному росту ончейн-трафика.

Но согласен и с Санти: в конечном счете все L1 должны оцениваться по реальным финансовым метрикам — доходу, комиссиям, экономической ценности. Просто текущие финансовые показатели еще не отражают будущий масштаб сетей.

Я бы сказал так —
Оценка в итоге будет опираться на финрезультаты (Санти прав), но масштаб сети в будущем будет гораздо больше, чем сейчас закладывают модели (Хасиб прав).

Q10: Если бы вы были основателем токен-проекта, как бы сделали его более привлекательным для инвесторов?

Мэтт:

Я считаю, что криптопроекты переходят от эпохи «чистого коммьюнити-нарратива» к «квази-публичным компаниям». Это значит, что проектам стоит перенимать зрелые практики традиционного рынка капитала, такие как:

• Регулярная публикация прозрачных операционных и финансовых данных
• Квартальные конференц-коллы для обновлений
• Создание команды по связям с инвесторами (IR)
• Прозрачная коммуникация о доходах протокола, экономической модели и долгосрочном видении

За последние годы многие фонды собрали слишком много денег и тратили их неэффективно. В будущем проекты должны управлять казной как настоящим инвестиционным портфелем (пример — Arbitrum), а не просто раздавать субсидии.

Это не формальность, а эффективный способ коммуникации, проверенный рынками десятилетиями.

Q11: Как изменится модель ICO и выпуска токенов в будущем?

Мэтт:

Я всегда считал, что ICO 2017 года были «слишком ранней, но правильной» попыткой. Идея была верной, просто тогда не хватало зрелых моделей и ясного регулирования, поэтому многие проекты не смогли выполнить обещания.

В будущем я уверен, что ICO вернутся, и масштаб будет существенно больше, чем в 2017. По сравнению с традиционным IPO, ICO — быстрее, демократичнее и дешевле, а сегодня регулирование позволяет токенам быть напрямую связаными с экономикой протокола, что придает им реальную ценность.

В долгосроке я даже думаю, что компании будут все чаще выходить на рынок не через IPO, а через нативный выпуск токена, или оба подхода будут сочетаться.

Q12: Как вы оцениваете перспективы приватных монет (например, Zcash) среди институционалов?

Мэтт:
Нарратив Zcash очень ясен, но сейчас регуляторные вопросы остаются острыми, особенно по поводу «приватности по умолчанию vs опциональной приватности».
Поэтому ETF и институциональные продукты пока не могут работать с Zcash.

Но он подчеркивает:

«В будущем крипторынок расширит спектр нарративов с одного до десятка, и приватность станет одним из них.»

Просто сейчас еще не пришло время для институционалов инвестировать в приватные активы.

Q13: Ваш итоговый прогноз на 2026 год?

Мэтт Хуган:
Я считаю, что 2026 год будет очень сильным. Институциональные потоки накапливают импульс, регуляторная среда меняется с противодействия на поддержку, новые нарративы — стейблкоины, токенизация активов, ончейн-финансы — распространяются. Возможно, в какой-то момент рынок разочаруется в этих историях, но это вопрос темпа, а не направления.

Если в двух словах:
Сейчас мы только стоим на пороге следующего большого цикла роста.